«8 найкращих побачень», Володимир Зеленський і Володимир Єпіфанцев: репортаж зі знімального майданчика
27.09.2015
Подаємо репортаж видання «Медіаняня» зі знімального майданчика комедії кінокомпанії «Квартал 95» і режисера Марюса Вайсберга «8 найкращих побачень».
Казалось бы, что делить ветеринару с пожарным?.. Находчивые французы, не задумываясь, ответили бы: если нечего – ищите женщину. А Владимир Зеленский сотоварищи тут же извлекли из этого абстрактного совета практический зыск – нашли женщину, накрутили вокруг образовавшегося треугольника драматический сюжет, облекли его в проверенные франшизные рамки ромкома – и зимой представят очередную полнометражку «8 лучших свиданий». А пока...
Некоторые подробности уже просачивались в прессу. В частности известно, что главная мужская роль традиционно досталась Владимиру Зеленскому, а вот его верную спутницу сыграет не Оксана Акиньшина, а Вера Брежнева. Из сюжета создатели не делают интриги. Но самое любопытное всегда за кадром. Вот я и напросилась на съемочную площадку проекта, благо процесс рождения нового шедевра от студии «Квартал 95» происходит в Киеве.
У руля будущего фильма уже традиционно стоит режиссер Марюс Вайсберг, а за картинку отвечает оператор Брюс Алан Грин. Но и исполнителю главной мужской роли тоже есть что добавить в производственный процесс.
Зеленский в фильме снова играет врача-ветеринара, зато его антагонист и главный конкурент в борьбе за сердце героини Брежневой – пожарный по профессии. Исходя из этого, зрителей фильма ожидает немало очень зрелищных сцен: естественно, пожар, и героический Владимир Епифанцев, спасающий из него всех и вся.
Сохраняя сюжетную интригу, умолчу, зачем Епифанцеву напялили костюм супергероя. Но выглядит, согласитесь, внушительно, а если добавить к этому проезд на капоте движущегося автомобиля, получатся почти «Мстители».
Пока Епифанцев был занят игрой в Человека-Факела, мне удалось расспросить его тезку – Владимира Зеленского – о подробностях будущего фильма.
– Владимир, в одном из интервью Марюс говорил, что съемки много раз откладывались. Почему так получалось?
– Сейчас уже сложно сказать. Чаще всего в нашей компании оттягивание сроков происходить из-за самих сроков (смеется). Однозначно был не готов сценарий, как нам того хотелось бы. У этой картины очень сложная конструкция. Началось все пару лет назад, нам тогда очень понравился один американский сценарий, а ребятам, которые его написали, нравились наши работы. Они предложили сделать их картину, мы купили этот сценарий, но в итоге изменили в нем процентов 80, оригинальным остался только сам ход. Так что, по большей части, сроки затянулись из-за этого. Кроме того, у меня очень плотный график, да и у остальных актеров тоже. Хочется же всегда усидеть на всех стульях сразу (улыбается).
– Пробовали ли вы еще кого-то на главную женскую роль, кроме Веры Брежневой?
– Когда Оксана сорвалась, в первую очередь, я стал думать, с кем удобно работать, чтобы не тратить время на кастинги. Под номером один была Светлана Ходченкова, потому что она сработанная со мной, мы знаем, как играть друг с другом. Но был нюанс: в этой картине другой женский типаж, другая пара, и, пригласив Свету, был риск сделать «Любовь в большом городе-4», а не «8 лучших свиданий». Вера же проверенный в работе с Марюсом человек, в прошлых картинах мы с ней пересекались, но очень мало, а знаем друг друга очень хорошо. Ну и потом, на роль в ромкоме нужно выбирать очень известную актрису, а их не так много.
– Веру, кстати, много критиковали как актрису. Что можете сказать о ее игре? Не проходилось ли идти на компромиссы?
– Сложно сказать. Знаете, романтическая комедия – это такой жанр, в котором очень много сложного, но актрисе, прежде всего, нужно быть органичной. В этом плане Вера идеально вписалась в роль – она, как и героиня, мама двоих детей, понимает, как это нужно делать. Так что никаких проблем с вживанием в роль у нее не было. И потом, надо признать, Вера очень сильно подтянулась: она много занимается актерским мастерством, да и опыт дает о себе знать.
– Ну а для вас, как актера, чувствуется разница в партнерстве с Оксаной и с Верой. Не отразилась ли замена главной актрисы на энергетике фильма?
– Конечно, отразилась. Вся энергетика в людях, а Вера и Оксана – разные люди. Мне, как актеру, очень комфортно в обоих случаях. С Оксаной мы работали на двух картинах, съемки были очень сложные – то вода, то еще что-то – и я очень уважаю ее. То же самое, в принципе, могу сказать и о Вере – я всем доволен. И слава богу, что так, ведь каждый раз ты проживаешь какой-то кусок, и очень важно, чтобы было комфортно. Я знаю, что бывает так, когда снимаются нехотя, ненавидят друг друга в партнерстве, даже на площадку ехать не хочется в таких случаях. Я бы так не смог, спрыгнул бы, убежал, отказался бы от работы.
– Два предыдущих фильма франшизы замешаны на магии, здесь же – абсолютно реалистичная история. Это было сделано специально?
– Мы эту цель и преследовали, хотели чистую не волшебную историю. Когда ты делаешь волшебную комедию – это такое крутое чувство, что ты немного ушел от реальности. Но мы их сделали достаточно много, и понимаем это. А в любом приеме есть предел, и повторяться не хочется. Хотя в этот раз у нас было еще два таких приема, мы приняли решение пока не использовать их, и очень удачно подвернулась эта история. Кстати, скажу вам честно, некоторые авторы, которым нравится история, на которой изначально была построена франшиза «8 свиданий», до сих пор шлют нам сценарии на эту тему. Предлагали, например, чтобы главные герои поменялись телами с собаками.
– По сюжету вашему герою ставят неутешительный диагноз, хотя позже он оказывается ошибочным. Не страшно играть, хоть и временно, но умирающего человека?
– Не, я в это не верю (смеется). Могу, конечно, накрутить себе – фантазия-то дай боже, но в целом я не суеверный. К тому же, в нашей истории герою хоть и сказали диагноз, но зритель с самого начала знает, что это ошибка. Мы изначально знали, что не можем делать по-другому, не говорить зрителю, что вообще-то герой здоров, потому что иначе это была бы какая-то черная история, а у нас семейная романтическая комедия.
– Где планируете прокат фильма?
– Я бы хотел, чтобы прокат был везде. Договоренностей пока нет ни с кем, ведь мы с вами сейчас находимся в таком положении, когда это невозможно. То есть, они-то могут быть, но потом, к примеру, резко закончиться. Так что мы сначала хотим сделать картину, а потом уже думать о прокате.
– В России в том числе?
– Россия, Беларусь, Казахстан, страны Балтии… Словом, везде.
– А на Запад?
– В целом да. У нас обычно права продаются на весь русскоговорящий мир. Это, к примеру, Германия, Азербайджан, Грузия, Израиль... Обычно наши картины берут в этот список стран.
– То есть, аудитория у ваших картин в этих странах – диаспора?
– Да.
– А не думали сделать прокат для массового зрителя, например, в США?
– Конечно, такие амбиции у нас есть. Эту картину мы так прокатывать не намерены, но у нас есть проект, который мы будем готовить именно для той аудитории.
– Тоже ромком?
– Да, комедия (улыбается). Больше я не хотел бы говорить сейчас, потому что сами понимаете, в какой мы все оказались ситуации: ничего нельзя загадывать наперед.
– К слову, об этом. В России вам сейчас не слишком рады, даже уголовное дело заводили. Могут ли там в связи с этим запретить прокат этой картины?
– Знаете, я отношусь к этому как к форс-мажору, поскольку, опять-таки, ничего невозможно предугадать. Пока работаем, а там будет видно, но случиться может все, что угодно. Именно поэтому, кстати, мы и хотим, прежде всего, создавать продукт, который будет популярен во всем мире. Иначе, мы должны понимать, мы будем создавать нишевое кино, которое не способно конкурировать. На сегодняшний день это просто еще один рынок.
– Но ведь это большой рынок…
– Безусловно, но вы же видите, что происходит с гривной и с рублем. Скажу вам так: у нас было ощущение, что на прошлом фильме мы разбогатеем. Но этого не случилось: когда производили, доллар стоил 30 рублей, а когда закончили – 60. Так что, по большому счету, отношения между странами здесь не на первом месте, просто мы живем в рисковом регионе, которому до одного места эта индустрия. Люди, конечно же, хотят смотреть свое, отечественное кино, которое будет качественно сделано, но реалии не всегда это позволяют. Так что путь один: выходить на запад, где рынок еще больше, а риски – меньше.
– Буквально на днях появилась информация, что все съемки картины перенесли из Москвы в Киев из-за вашего нежелания там работать. Это правда?
– Отвечая на этот вопрос, можно было бы строить из себя кого-то там, но я не буду этого делать. Скажу так: мы – большая продакшен-компания, и нам сегодня комфортно работать здесь. К тому же, здесь все намного дешевле, а сейчас это важно, поскольку, как я уже говорил, риски огромные. У нас, кстати, часть группы – американцы, которые просто не понимают наших проблем, их курс, как мы шутим, один к одному.
– А как вы еще удешевляете процесс, чтобы не страдало качество? Есть какие-то приемы?
– Правильная организация производства – и есть удешевление съемок. Это не значит, что людям платится меньше денег, просто КПД всего процесса получается выше. Скажем, раньше в Москве или в Минске мы могли бы снимать эту картину 40 дней, а здесь ее снимаем за 30: все рядом, все свое, ты хорошо ориентируешься.
– В съемках задействовано большое количество экзотических животных. Где вы их брали, как договаривались?
– Есть у нас места (улыбается). Например, есть дельфинарий, где много животных, не только дельфины. Я не знаю всех подробностей, поскольку этим занимаются специально обученные люди, но могу сказать, что на сегодняшний день это несложно.
– Говорят, сложнее всего работать с детьми и с животными. У вас в фильме есть и те, и другие. Были ли в связи с этим какие-то трудности?
– Что касается животных, то в работе с ними, как правило, помогают специалисты, ведь все животные дрессированные. Конечно, хомячка или ящерицу особо не надрессируешь, но особых сложностей не было. Хотя на съемках прошлых частей у меня была ситуация со слоном. Они, вообще-то классные, но со своими особенностями. Например, оказывается, что когда человек ставит ноги на ширину плеч, то для слона – это команда, что его нужно поднять. Я об этом не знал, и, оказавшись в машине, где перевозили нашего слона, стал в такую позу. Он, естественно, меня приподнял, да так, что я там офигел. С детьми в этот раз тоже сложностей не было, поскольку это были не просто школьники, а актеры – они знают, что и как нужно делать. Хотя, конечно, смены у них короче: больше 6 часов ребенок на съемочной площадке не работает.
– Какие у вас лично отношения с животными?
– У меня их много. Есть овчарка, вислоухая кошка и сумасшедший попугай, который из-за стресса выщипал себе половину перьев, даже приходилось искать орнитолога, чтобы он объяснил нам, что происходит. Вообще, когда у тебя есть животные, то понимаешь, насколько важны некоторые специальности, на которые ты и внимания не обращал. Вот тот же орнитолог – я-то раньше и подумать не мог, что это можно применить где-то в реальной жизни.
– Фильм выходит в прокат под Новый год – самое горячее время, когда каждый крупный продакшен что-то готовит. Не боитесь конкуренции?
– Это уже восьмой наш фильм, и, мне кажется, у нас есть своя аудитория, которая любит наше кино, независимо ни от чего. Конечно, конкурент отбирает часть зрителей, от этого никуда не денешься, но я уверен, мы это выдержим. Так что в этом отношении никаких тревог у меня нет.
Кстати, съемки в Киеве имеют и свои неожиданные бонусы: отбоя от фанатов у Зеленского нет даже ночью на окраине города. Действительно, дома не только стены помогают.
Пока я допрашивала Владимира, опасная сцена с Епифанцевым наконец была отснята. Кажется, результатом все остались довольны. Я же, пользуясь возможностью, поговорила с российским актером о его роли, съемках в Украине и отношениях с командой проекта.
– Это роль моей мечты, – признался Епифанцев. – У каждого артиста есть мечта, а в нашей профессии происходит так, что все, кто тебя эксплуатирует, делает все, чтобы она обходила тебя стороной. В первую очередь, тебя эксплуатируют не в том амплуа, в котором тебе хотелось бы, и это закон подлости. Все люди воспринимают друг друга поверхностно, не видят сути, а я, как мне кажется, прекрасный комедийный артист. Но, поскольку я атлетического телосложения, то всем кажется, что я должен играть героев – положительных, без изъянов, однобоких и одноплановых. Я же думаю, что нет ничего более тошнотворного, чем смотреть в кино на положительных героев, навязывающих зрителю фальшивые девизы. Если фильм или книга по-настоящему хороши, то герой противоречив, и ты до самого конца не можешь понять, любишь его или нет. Здесь же в персонаже есть абсолютно все. Он и положителен до патоки, текущей практически из ушей, и безумен, и трогателен, и мерзок, отвратителен. В этом смысле мне наиболее интересно подурачить зрителя, поводить его за нос: сначала расположить к себе, потом дать возможность возненавидеть, даже блевануть в какой-то момент, а в конце обязательно посочувствовать и увидеть в себе все эти качества.
– То есть, ваш герой вызовет у зрителя весь спектр эмоций?
– Думаю, да. Он движется от такого розового мужчины до абсолютного маньяка и дальше. Но в итоге находит какой-то баланс, который позволит зрителю его простить и даже полюбить.
– Вы сразу согласились на роль, или сомнения все же были?
– Не было совершенно. Я сразу влюбился и в персонажа, и в режиссера, и в партнеров. В этом смысле я испытываю абсолютное профессиональное счастье, поскольку редко выпадает возможность работать с профессионалами высокого уровня. Я по большей части сериальный актер, и так строится технология, что берут одну звезду, а вокруг нее собираются разные люди, не имеющие отношения к профессии. И это самое сложное – выстоять в борьбе с такими партнерами. Ты профессионально портишься: не чувствуешь уровня, тренинга, находишься все время в состоянии компромисса. Володя же – комик высочайшего уровня, и это большая удача, что мне повезло с ним встретиться. К тому же, он нигде профессионально этому не учился, у него это в крови. Я получаю огромное удовольствие от процесса.
– По сценарию у вашего персонажа много сложных трюков. Все делают дублеры, или что-то приходится исполнять и вам?
– Вообще, это такой миф по поводу актеров, делающих какие-то трюки. Если ты снимаешь любительское кино, то, конечно, можешь себе позволить рискнуть, а потом отлежать в больнице месяца два-три. Здесь же риск должен быть исключен, как, например, при вождении автомобиля. Если я, как актер, не занимающийся трюками, пойду на риск, то последствия, рано или поздно, будут плачевными. К самому незначительному трюку нужно готовиться несколько месяцев, ведь если я себе что-то поврежу или сломаю, то подведу не только себя, но и всю команду.
– Вы – российский актер, и сейчас снимаетесь в Украине. Кроме того, Владимир Зеленский в России сейчас чуть ли не персона нон-грата. Не переживаете, что это скажется на вашей карьере?
– Во-первых, я не знаю, о чем речь. Кто говорит, что он персона нон-грата?
– В частности, российская пресса. Даже уголовное дело на него заводили.
– Правда? Я просто не в курсе, не смотрю телевизор, не слежу за подобного рода новостями. А за что уголовное дело?
– За материальную помощь пострадавшим на Донбассе.
– То есть, за то, что он помогал умирающим людям? Может быть, среди этих людей были его друзья, вы не спрашивали? Я не вижу причины делать кого-то персоной нон-грата из-за каких-то субъективных мнений. Можно проверить и выложить фотографию с Володей в Инстаграме, сколько будет лайков? Да, может быть пара-тройка гневных комментариев, дураков ведь везде хватает. Я же никогда не сужу о человеке по тому, что написано о нем на заборе.
– А трудностей с пересечением границы у вас не было?
– Мне почему-то казалось, что какие-то сложности будут, но кроме улыбок и автографов ничего не было. Никакого негатива я не почувствовал. Наверное, потому что я ничего такого не говорил, ни в чем не участвовал, потому что это не моя стихия. Мне очень нравится в Киеве, так что, надеюсь, еще не раз здесь поработаю.
На этой положительной ноте я и покинула съемочную площадку – нужно же, в конце концов, оставить вам немного сюрпризов. Так что запаситесь терпением: ответы на вопросы, зачем Епифанцев одевается в странные костюмы, почему зритель его возненавидит, и что со всем этим будут делать Зеленский и Брежнева, вы узнаете в разгар новогодних каникул.
Поверьте, скучно не будет.
«Медіаняня», 27 серпня 2015 року